«Вакцину может сделать каждый»: большое интервью с профессором Штёкером

Врач Винфрид Штёкер создал вакцину от коронавируса, и признанные вирусологи, среди которых Кристиан Дростен и Хендрик Штреек, подтвердили её эффективность. Но вместо того, чтобы запустить массовое производство препарата, врач стал фигурантом расследования немецкой прокуратуры. OstWest провёл один день в доме и лаборатории Винфрида Штёкера в Шлезвиг-Гольштейне.   

Текст: Валерия Добральская

Фото: Александр Иванков

Грос-Грёнау

Грос-Грёнау — захолустье под Любеком: слишком далеко от моря, чтобы быть курортом, слишком уныло, чтобы быть магнитом для туристов. Среди домов из красного кирпича под камышовой крышей (так выглядит центральная улица) выделяется квадратное здание в стиле «баухаус» — здесь живёт и работает Винфрид Штёкер. 

Лаборатория профессора Штёкера

— Меня зовут Винфрид Штёкер, я врач в области лабораторной медицины. Я произвожу реагенты для диагностики. Этим я занимался и на своей предыдущей работе, на предприятии «Euroimmun», которое я сам и основал в 1987 году и коллектив которого за 20 лет вырос до 3000 сотрудников. 

Профессор Штёкер

В 2017 году Винфрид Штёкер за 1.2 миллиарда евро продал «Euroimmun» американской биотех-компании PerkinElmer. Одно из изобретений, которое он сделал, работая в компании — биочипы, которые позволяют одновременно производить большое число анализов с одним образцом. Сейчас они широко используются в in vitro диагностике.

— Когда появилась эта лаборатория?

— С нее всё и начиналось. Здесь мы работали первые 3-4 года, за это время коллектив разросся до 100 человек. Позже мы купили здание бывшей казармы, находящееся прямо по соседству. Раньше там был лагерь для переселившихся в Германию российских немцев, но со временем их стало приезжать все меньше, и казарма освободилась. Так что мы переместились туда, но через десять лет и там стало тесно. Мы купили большое здание в 30-ти километрах отсюда и развивались дальше. Сейчас годовой оборот фирмы Euroimmun — от 350 до 400 миллионов евро в год. Мы работаем очень старательно. Наша основная сфера – лабораторная диагностика и производство реагентов.

— Сколько сотрудников работает именно в этом помещении?

На данный момент около сотни.

— Почему вы живёте в лаборатории? Говорят, для work-life-balance лучше чётко разделять пространства для работы и жизни.  

Возможно. Ну может быть из-за того, что я не тратил время на дорогу, у меня было больше времени на работу. И именно поэтому моя фирма выросла быстрее, чем это бывает обычно. Но я к такому положению вещей привык еще с детства. Я имею в виду к тому, что место работы и жилье находятся под одной крышей. У моих родителей была своя прядильная фабрика и канатное производство, недалеко от Гёрлица, на востоке Германии. Позже они переехали в Верхнюю Франконию, в Пегниц, там у них была химчистка. Я, конечно, постоянно помогал там и благодаря этому научился вести бизнес.

Сотрудницы лаборатории профессора Штёкера

Когда доктор Штёкер идёт по лаборатории, он поёт, и маска ему в этом совсем не мешает. Сотрудницы — в лаборатории работают преимущественно девушки — обращаются к нему на «ты». В 2017 году на рождественском корпоративе доктор Штёкер критиковал движение  #MeToo и посоветовал своим сотрудникам: «Если вы одиноки, осмотритесь, у нас в фирме так много замечательных девушек и парней. Действуйте! Независимо от того, являетесь вы начальниками или нет, важно только, чтобы вы любили этого парня или девушку».

Катьяна Цунфт, председатель местной ячейки партии «Левых», подала на него в суд, увидев в этих словах призыв к изнасилованиям. По её мнению, «в своей компании Штёкер способствует созданию атмосферы, в которой сотрудницы должны опасаться за свою неприкосновенность и не могут ожидать никакой поддержки со стороны руководства в случаях харрасмента». Никто из сотрудниц к обвинению не присоединился. 

Лаборатория

В этой лаборатории проводятся радиоиммунные анализы. С помощью радиоактивных субстанций мы проверяем наличие и количество антител, чтобы выявить аутоиммунные заболевания.

— Вы также изобрели один из тестов на коронавирус, верно?

Разумеется, такие тесты — наша основная работа. Не конкретно на коронавирус, а на разные аутоиммунные заболевания. Но кроме этого, мы покрываем огромный спектр инфекционных заболеваний, т.е. исследуем, есть ли у кого-то в крови антитела против кори, свинки, краснухи или чего-то другого. 

— Когда вы начали работать над вакциной от коронавируса, и как долго длилась разработка?

В этой области — я говорю об инфекционных и вирусных заболеваниях — у нас много опыта. Мы были первыми, кто смог распознать вирус Sars Cov в 2002 году. Это один из коронавирусов, возбудитель тяжёлого острого респираторного синдрома. Мы смогли выявить антитела против этого заболевания. Мы снова и снова были первыми, кто выводил такие тесты на рынок и расширял спектр диагностики. Когда началась пандемия, мы произвели соответствующие антигены для COVID-19 , чтобы использовать их в диагностике. Вычленили один очень специфический антиген из этого вируса и использовали его чтобы выявить антитела и показать, болел ли кто-то «короной». Перейти к тому, чтобы использовать этот антиген для производства вакцины, было совсем не сложно. Я быстро её сделал и, конечно, так как не хотел подвергать риску никого другого, я испытал её сначала на себе.

— Кто был вторым человеком, который привился?

Это была моя жена, а потом мои двое детей. И еще одна близкая коллега из лаборатории. Впятером мы первыми привились.

Семья профессора Штёкера

— Вы опубликовали рецепт вакцины у себя в личном блоге — между рецептом вашего фирменного варенья из ревеня и фотографиями расписанных вручную яиц. Рецепт очень занимательно написан, как будто это рецепт из поваренной книги. Может, поэтому многим сложно серьёзно относиться к вашей вакцине? 

Я специально его так написал, но это ведь стилистический инструмент. Я просто хотел показать, что это очень просто, что вакцину может сделать каждый. 

— Что значит каждый? Каждый человек? Любая маленькая лаборатория? 

Производить вакцину может быть и не должна любая маленькая лаборатория, ведь именно на этапе производства можно причинить серьезный ущерб, например, если в вакцину попадёт возбудитель инфекции и её вколят миллионам людей. Нужно соблюдать определённые меры осторожности при производстве антигена. Но после того, как он готов, тогда ведь работа собственно и начинается. Домашний врач может просто смешать две субстанции и вколоть их своему пациенту. И это всё ещё легально у нас в Германии — врачи могут сами замешивать вакцину и ею прививать своих пациентов. Врачам только нельзя производить такие вакцины массово и продавать. 

— Почему вы решили опубликовать рецепт и сделать его доступным для всех, а не скооперироваться с большим концерном и продавать вакцину, как все это делают? 

На мой взгляд, вакцина должна быть доступна каждому и бесплатно. Вакцина фирмы BioNTech содержит генетическую информацию о шиповом белке. Когда человек получает дозу, антиген вырабатывается в организме привитого, и это не всем нравится. Да и зачем, если это можно сделать легче, если вы может вколоть кому-то сразу готовый антиген? Это и проще и безопасней, и люди скорее бы это приняли. Я исхожу из того, что BioNTech зарегистрировали патент или ряд патентов. Это препятствует другим фирмам применять их технику вакцинации. И это, несомненно, одна из причин, почему у нас сейчас недостаточно вакцины. 

Мне не интересно на этом зарабатывать, я просто хочу показать, как можно легко вакцинировать население. Недавно я опубликовал в интернете результаты серии вакцинаций, которую я провёл сейчас. Благодаря ей я установил, что вакцина эффективна и у неё нет весомых побочных эффектов.  

— Но разве это не выходит за рамки индивидуального лечения, о котором вы говорили? В рамках которого врач может вколоть вакцину пациенту? 

Дело не в количестве. У врача за день может быть 100 пациентов, и если он иммунизирует половину из них индивидуально, ничего ему не грозит. Не разрешено только проводить исследования. Исследование нужно регистрировать, его должны согласовать, к нему нужно подключать комиссию по этике. Есть правила, которые нужно соблюдать. В этом конкретном случае эти правила мешают быстрому прекращению корона-пандемии, но в других случаях в них есть смысл. 

Если бы сейчас кто-то хотел запустить на рынок вакцину от кори — одну из многих вакцин от кори — тогда он должен был бы показать, что она работает и не может нанести вреда. И то, что в таком случае проверка проводится особенно тщательно — это я понимаю. У нас ведь и без того достаточно вакцин от кори. Но если у кого-то нет времени, как у нас сейчас, решающим фактором становится скорость. 

Моя методика вакцинации надёжна и опробована. Она работает так же, как вакцина от гепатита А или Б. Раньше для них применяли ослабленные или инактивированные вирусы, сейчас — рекомбинантные антигены, выращенные в культуре клеток. Да, как и прививку от гепатита, нашу прививку от коронавируса нужно повторять. Мы прививаем три раза: в первый день, потом через две или четыре недели и потом ещё раз через четыре или шесть недель. 

— Институт Пауля Эрлиха действительно подал на вас в прокуратуру? Что было их мотивацией?

Я вижу две возможных причины. Первая: они чувствуют себя обманутыми, потому что на тот момент я уже иммунизировал пятерых человек, свою собственную семью. Но это маловероятно, кто будет из-за этого поднимать бурю в стакане? Поэтому второй вариант: институт Пауля Эриха хочет защитить другие фирмы, чтобы у них было уникальное право производить вакцины. 

— Как вы оцениваете шансы на то, что расследование против вас закроют? 

Говорю с уверенностью, что со мной ничего не может произойти, потому что каждый судья сможет увидеть, что я предложил что-то хорошее. И каждый может понять, что подавать из-за этого заявление — это мелочное поведение, что это просто глупо. 

Когда вы сообщили о своём открытие институту Пауля Эрлиха, вы ожидали подобной реакции? 

Нет, я думал, что в этом институте работают квалифицированные, разумные люди, а оказалось прямо наоборот. Для каждого, кто услышал об их заявлении, оно стало неожиданностью. И по моему мнению, тех, кто это сделал, надо уволить, и взять на работу здравомыслящих сотрудников. 

После того, как Винфрид Штёкер сообщил о своём изобретении в институт Пауля Эрлиха — именно это учреждение выдает лицензии лекарствам и вакцинам в Германии — директор института Клаус Цихутек лично написал заявление на Штёкера в прокуратуру.

Вакцина Штёкера

Ампула с антигеном хранится в лабораторном холодильнике в банке от варенья. Её не надо хранить при температуре -72 градуса, как вакцину BioNTech/Pfizer. Имея ампулу с антигеном, домашнему врачу нужно только разбавить его соляным раствором и добавить так называемый адъювант — жидкость, содержащую алюминий. Частички алюминия нужны, чтобы реакция оставалась локальной и антиген не распространился по организму. 

Ужин с профессором

Чтобы из мира высокоэффективных микроскопов и передовой лабораторной диагностики попасть в уютную и немного старомодную квартиру Штёкеров, нужно только открыть дверь. Сегодня на обед жареные сосиски, салат капрезе, хлеб из муки грубого помола (пекли сами), йогурт (делали сами) и сок из ревеня (отжимали сами). Как и каждый день, ровно в 14.00 вся семья собирается за обеденным столом. Кроме самого доктора, это его жена — доктор биологии, специалист в сфере иммунологии и аллергологии, младше мужа лет на 30 — и двое дочерей-подростков. Одна увлекается естественными науками, другая игрой на пианино. 

Ужин с семьей Штёкер

— Как вы справляетесь с домашним обучением? 

По поводу домашнего обучения у меня только один совет: нужно наизусть заучивать стихи. Это один из рецептов, который мы применяем в семье, помимо вакцины от ковида. За карантин я сам выучил много стихов, мои дочери уже выучили “Рибек” Теодора Фонтане, сейчас учат “Джона Мейнарда” и сегодня вечером, думаю, закончат.

За спиной у Винфрида Штёкера его дочери отрицательно машут головой.

В этом много положительных эффектов: во-первых, дети должны заниматься сами собой, во-вторых им нужно что-то завершить, в-третьих они расширяют словарный запас. Да и для нас, пожилых, это тоже полезно, чтобы мозг шевелился. 

— Как вы познакомились со своей женой? 

Мы бы не познакомились, если бы не фирма «Euroimmun», она пришла к нам на работу семь лет назад. Но мы почти не пересекаемся: она трудится в сфере аллергологии. Время от времени я обращаюсь к ней за советом или прошу сделать для меня микстуру. 

— Какими были ваши первые годы в Германии? 

(Жена): Сначала было тяжело. Помню, у меня была книга по иммунологии на немецком, и я буквально залила её слезами. 90% слов я не понимала. Но потихоньку, экзамен за экзаменом,  практика за практикой — я перестала чувствовать себя иностранкой. Германия невероятна открыта для ученых.

Профессор Штёкер

— Но жена — Ваша не единственная связь с Китаем. Вы ведь профессор медицинского университета в Ухане. Расскажите об этом поподробнее. 

В 1995 я со своим коллегой Вольфгангом Шлумбергером, который сейчас руководит фирмой «Euroimmun», впервые поехал в Китай-  Мы участвовали там в международной медицинской выставке. Через год я вернулся и ездил по разным университетам, приглашал успешных студентов к нам на стажировку. Одновременно мы расширяли наше присутствие в Китае, основали там филиал, там у нас много клиентов. Больше трети нашего оборота происходит в Китае. 

— А почему именно в Ухане? Там какая-то особая инфраструктура? 

Всё просто, я подружился с профессором Cян из Уханя. Он приезжал к нам, смотрел, как в Германии занимаются диагностикой. А потом, по доброте душевной, пригласил меня на семестр преподавать в университете в Ухане. 

— Есть ли разница между студентами в Германии и в Китае?

Китайцы и немцы очень похожи. И те и другие очень старательны, изобретательны и могут создавать что-то из ничего. Могут хорошо организовывать процессы. 

— Когда вы прочли о том, что в Ухане началась эпидемия, о чём вы подумали? Вы предвидели, какие масштабы она примет? 

Я не отнёсся к этому серьёзно. До этого уже была эпидемия SARS в 2002-2003, и её удалось обуздать довольно быстро. Я думал, что с SARS-CoV-2 всё будет так же. И всё могло бы быть так, если бы были приняты соответствующие меры. 

— Какие например? 

Быстрая вакцинация. Ответственные ведомства, правительство, должны вести себя в соответствии с этой критической ситуацией. Пандемия распространяется быстро, и они не могут ждать годами, чтобы допустить на рынок новые вакцины. Нужно дать дорогу людям, которые что-то в этом понимают. Политикам приходится полагаться на то, что им говорит узкий круг учённых.  Вы только посмотрите телевизор: все говорят одно и то же и движутся по кругу. 

— Почему так происходит?

Существует группировка ученых, которые поддерживают друг друга. И нужно исходить из того, что экономические интересы также играют важную роль. Если выяснится, что наш метод куда более эффективный, чем те, что есть на рынке на данный момент, тогда их патенты теряют свое значение, и все инвестиции в производство вакцины были напрасны. Вакцина BioNTECH/Pfizer очень сложна в производстве – они даже не могут приготовить необходимое количество вакцины, помимо того, что её сложно транспортировать и хранить (вакцину BioNTECH/Pfizer постоянно нужно хранить при -72 градусах по Цельсию — ред.). И опять-же, это вакцина на основе РНК. Раньше этот метод применялся для лечения опухолей, но ещё никогда не применялся для предотвращения инфекционных заболеваний. В этой сфере ещё есть что исследовать. Учёные надеются сделать себе на этой теме имя и предпочитают не замечать ничего другого. Хотя проще и логичнее было бы прививать рекомбинантной вакциной. 

— Почему? 

Возьмём векторные вакцины: при них мы вводим в организм хоть и ослабленный, но живой вирус, который в организме будет размножаться. Его ещё нужно деактивировать. Что-то может пойти не так, неожиданно все начнут заболевать короной. Для меня вакцинация с мёртвым возбудителем, т.е. рекомбинантным антигеном, самая безопасная. 

Лаборатория Штёкера

— Где, по-вашему, источник пандемии? Вирус создали в лаборатории?

Я в это не верю. То, что такие эпидемии время от времени появляются – заложено в природе. Стратегия выживания вирусов в том, что они постоянно меняются и меняют хозяев. Я бы не стал обвинять кого-либо в том, что вирус был распространён преднамеренно. Но, конечно, в то же время нужно иметь в виду, что в мире есть страны-изгои с амбициями на мировое господство. Если бы они могли, они бы иммунизировали свое население против вируса, а потом распространили бы его по миру. В итоге в мире остались бы, возможно, только они одни. Я считаю, что такого можно ожидать.

— Кого вы могли бы в таком заподозрить?

Этого я не скажу, а то потом еще запретят въезд в Китай или Россию, или еще куда. 

— Есть ли в мире страна, которая хорошо справилась с пандемией? 

Израильтяне! Они скупили вакцину и по большей части уже все иммунизированны. Конечно, можно было бы сказать — так они и заплатили больше других, и это возможная причина, почему у производителей нет вакцины для нас.