«Последнее слово»
05.12.2022
За последние годы и — особенно — за последние месяцы в России выработался и развился отдельный разговорно-литературный жанр: последнее слово подсудимого. Парадоксальным образом «клетка» в зале суда (в современной России подсудимые во время процесса находятся в будке из бронированного стекла) практически последнее место, где можно говорить свободно – просто потому, что цензуры здесь не может быть физически. В итоге без преувеличения можно сказать, что зал суда, где судят за инакомыслие – оплот свободы слова в нынешней России. И голоса, которые несмотря на препоны доносятся оттуда – источник правды и точного осмысления положения людей при путинизме. Наш спектакль исследует «последние слова», сказанные в судах женщинами. Мы считаем, что именно женский голос сегодня – главный голос протеста. Женское сопротивление направлено не только против политической системы сегодняшней России, но и против патриархального уклада, который эту систему поддерживает. Поэтому женщины более уязвимы и, как следствие, более решительны. Текст спектакля – монтаж фрагментов «последних слов» сказанных перед приговором Марией Алехиной, Надеждой Толоконниковой, Аллой Гутниковой, Сашей Скочиленко, Зарифа Саутиевой и другими. Эти фрагменты, с одной стороны, сливаются в единый протестный текст, а с другой – представляют полифонию женских голосов сегодняшнего сопротивления. Это голоса многих женщин и, одновременно, единый женский голос, пытающийся отменить всеобщую немоту. В спектакле этот, заключенный в ту самую стеклянную клетку голос (единственную роль исполняет Алиса Хазанова) «погружен» видеосреду, помещающую его то в реальное место (зал суда, СИЗО, автозак), то в некое чистилище, с которым мы можем соотнести сегодняшнюю Россию. Таким образом документ сталкивается с общим, символическим высказыванием. Одинокий женский голос противостоит тотальному насилию. Это происходит в конкретной России и конкретно сегодня. И это происходит вообще и всегда. Идея – Алиса Хазанова Разработка – Анна Наринская
Это наши героини. Женщины, чьи “последние слова” в суде, манифесты и воспоминания использованы в спектакле. Автор текста — Алексей Мунипов
АЛЛА ГУТНИКОВА
Алла Гутникова — редакторка студенческого журнала DOXA, студентка и правозащитница, актриса, модель. Год домашнего ареста и два года исправительных работ за 3-минутный просветительский ролик на YouTube. Бежала из России, находится в розыске. Российская власть сегодня подавляет не только независимую журналистику, но и любые общественные объединения, в том числе студенческие. В основе этого преследования — глубинный страх “майдана”, уличных протестов, сметающих режим. В представлении властей, все подобные протесты всегда инспирируются и оплачиваются из-за рубежа — отсюда желание закрыть любые НКО (некоммерческие объединения), фонды, которые с ними работают, а заодно и распространяющие “неправильную” информацию медиа. Студенческие медиа вызывают особенное подозрение — ведь они рассчитаны на молодежь, в которых власть видит прежде всего топливо для протестов. Небольшое студенческое медиа DOXA, организованное четырьмя студентами московской Высшей школы экономики, поначалу не привлекало особенного внимания. Однако вскоре в журнале стали публиковать журналистские расследования, например, статьи о домогательствах преподавателей к студентам. Попытки фигурантов статей и руководства ВУЗа повлиять на студентов ни к чему не привели — авторы DOXA продолжали писать то, что считали правильным и важным. По настоящему журнал стал известен в 2019-м, когда начал освещать митинги против сфальсифицированных выборов в Московскую городскую думу и жестокость силовых структур по отношению к демонстрантам. Журнал собирал им деньги, помогал оплачивать адвокатов, занимался отправкой писем политзаключенным. DOXA лишили статуса студенческого медиа ВШЭ, а руководство ВУЗа заявило, что DOXA порочит их репутацию и к ним больше не имеет никакого отношения.
В 2021-м году DOXA освещала протесты в поддержку оппозиционного лидера Алексея Навального, в которых активно участвовали школьники и студенты. По всей России за участие в акциях их преследовали — отчисляли, угрожали арестами, даже избивали и арестовывали. Редакторы DOXA выложили на YouTube видеоролик, объясняющий, почему угрозы отчислить из-за участия в протестах являются незаконными. А главное — они призывали не бояться. «На протяжении истории молодые люди и студенты всегда отстаивали права и свободы. Так было 50 лет назад, так было 100 лет назад. Власть объявила войну молодости, но молодость — это мы. И мы обязательно победим», — говорили они в видео. В итоге на четырех редакторов DOXA было заведено уголовное дело. Им вменяли в вину «склонение или иное вовлечение несовершеннолетних в совершение противоправных действий». Подразумевалось, что ролик может побудить школьников участвовать в протестных акциях. Правда, уголовное дело требует найти потерпевших, а ни одного школьника, который поддерживал бы версию обвинения, найти не удалось, несмотря на все старания полиции. 14 апреля в 6 утра в квартиру, где двадцатитрехлетняя Алла Гутникова жила вместе с подругами, пришли с обыском. После обыска Аллу и других редакторов отправили в суд, а затем посадили под домашний арест, который продлился год. Алле запрещено было пользоваться интернетом и телефоном, что помешало ей закончить диплом о рецепции философа Вальтера Беньямина в России. Ей была разрешена одна двухчасовая прогулка в день. Два раза в неделю она должна была ездить на допросы и 24 часа в сутки носить на щиколотке ограничительный браслет. Одной из таких прогулок Гутникова воспользовалась, чтобы выйти замуж; из-за опоздания на 18 минут ее попытались отправить в СИЗО.
В поддержку DOXA выступили более 90 зарубежных ученых, включая Джудит Батлер и Славоя Жижека. Однако 12 апреля 2022 года суд приговорил Гутникову и остальных редакторов DOXA к двум годам исправительных работ. На суде Гутникова произнесла впечатлившую многих речь — безусловно, один из самых ярких образцов жанра «последнего слова». В августе все участники «дела DOXA» покинули Россию. Гутникова переехала в Берлин. В России она объявлена в федеральный розыск. Сайт DOXA — как и многие другие независимые медиа — заблокирован властями РФ сразу после начала вторжения России в Украину.
«Помните, что страх съедает душу. Помните о персонаже Кафки, который увидел "как во дворе тюрьмы устанавливают виселицу, по ошибке подумал, что она предназначена для него, ночью сбежал из своей камеры и повесился". Будьте как дети. Не бойтесь спросить (себя и других), что такое хорошо и что такое плохо. Не бойтесь сказать, что король голый. Не бойтесь закричать, разрыдаться. Повторяйте (себе и другим): 2+2=4. Черное - это черное. Белое - это белое. Я - человек, я сильный и смелый. Сильная и смелая. Сильные и смелые. Свобода - это процесс, в ходе которого вы развиваете привычку быть недоступным для рабства» (Из последнего слова Аллы Гутниковой, 01.04.2022)
ЗАРИФА САУТИЕВА
Зарифа Саутиева - музейный работник, активистка, блогер 7.5 лет лишения свободы за онлайн-трансляцию протестного митинга в Ингушетии. В 2018 году Ингушетию, северокавказскую республику, граничащую с Чечней и Северной Осетией, захлестнули протесты. Вопрос своих и чужих земель — самый взрывоопасный на Кавказе, а в сентябре 2018-го года главы Чечни и Ингушетии Рамзан Кадыров и Юнус-Бек Евкуров неожиданно подписали соглашение о пересмотре границ между республиками. Ингушетия, самый маленький и густонаселенный регион в России, лишилась 28 тысяч гектаров — около 8 процентов своей площади. Многие ингуши посчитали это обманом и предательством. На улицы Магаса, столицы республики, вышли тысячи людей. Первый митинг был объявлен бессрочным и шел две недели подряд, всего же протесты продолжались более полугода. У ингушских протестов были свои особенности — неотъемлемой частью митингов становились зикры (суфийские обряды поминания Аллаха) и массовые молитвы. Еще более необычным было участие в протестах женщин — нечастая для Северного Кавказа картина. Для этого они соблюдали все правила ингушского общества — стояли отдельно от мужчин, приходили только в компании мужчин-родственников, носили платки. Одной из них была Зарифа Саутиева, заместительница директора ингушского «Мемориального комплекса жертвам репрессий». Саутиева до этого не была широко известна в Ингушетии и на протестах присутствовала скорее в роли хроникера и блогера: вела прямые эфиры с митингов со своего мобильного телефона, давала комментарии журналистам. Именно ей довелось заснять разгон митинга 26 марта 2019 года, который закончился столкновением между протестующими и Росгвардией. В результате потасовки было арестовано более 30 человек — среди них оказалась и Саутиева. Снятые ею видео легли в основу обвинения: ей вменили не просто участие в протестах, а их организацию, а заодно и участие в «экстремистском сообществе» — несмотря на то, что члены этого “сообщества” прежде даже не были знакомы друг с другом. Любой непредвзятый наблюдатель в снятой ей видеохронике ничего такого не обнаружит. Саутиева взволнованно кричит «не бросайте стулья, идиоты!», призывает молодых людей не драться, а фиксировать все на видео — если она к чему-то и призывает, то скорее к порядку, пытаясь предотвратить кровопролитие. Но суд с показательной жестокостью наказывает ее и и еще семь человек, которых считает ключевыми активистами — все они получают от 7 до 9 лет лишения свободы. Саутиева — семь с половиной. Обвинение не скрывает, что Саутиеву наказывают еще и за то, что она женщина: «она действовала согласно распределенным преступным ролям, как представитель женского населения Ингушетии, обладающая … авторитетом среди населения и способная … осуществить психологическую мотивацию участников митинга, большинством из которого являлись мужчины». Иными словами, быть ингушской женщиной-активисткой — это весомо, а потому опасно и должно быть наказано. «Репрессированный сотрудник Мемориального комплекса жертвам репрессий», с горькой иронией констатировала Саутиева. В результате она стала первой ингушской женщиной, арестованной по политическим мотивам, и действительно едва ли не самой известной и авторитетной женщиной республики — но цена этого оказалась слишком высока. Впрочем, Саутиева не теряет самообладания и в тюрьме, и даже вышла замуж за Исмаила Нальгиева, еще одного фигуранта “ингушского дела” (он получил 9 лет лишения свободы).
«Когда мы в начале переехали в Пятигорск, я попала в камеру, она где-то 28 квадратов. Там находилось 12 человек. Есть нормы российского законодательства, по которым в СИЗО по четыре квадрата на человека должно быть. Ну, можете посчитать, 28 на 12 поделить и сколько там оставалось. Не было ни горячей воды, не было холодильника, которые, опять же, по нормам законодательства российского положены в этих местах заключения … Сейчас же меня перевели опять в старую новую камеру, там тоже 12 человек. Там ледяная вода, нет горячей воды, опять те же крысы, тараканы, это уже просто наша обыденность. … Это такой посыл — не жалуйтесь, иначе еще хуже будет. И все прекрасно все понимают — когда я говорила, почему не писали все это время, что нет горячей воды, я знаю, что они все это время сидели без горячей воды, они говорят — ну, ты же знаешь, что будет только хуже, что они придут и заберут все, что у нас осталось. И это правда, это так и есть, и бесполезно жаловаться потому что все это сходит с рук, ничего не меняется». (Из последнего слова Зарифы Саутиевой)
ЮЛИЯ ЦВЕТКОВА
Юлия Цветкова — художница, активистка До сих пор находится под судом. Ей грозит до 6 лет лишения свободы за феминистские рисунки.
Дело Юлии Цветковой, художницы из дальневосточного города Комсомольск-на-Амуре, выглядит дико даже на общем репрессивном фоне позднепутинского режима: девушке грозило от 2 до 6 лет за рисунки вульв, выложенные в сеть. Цветкова вела несколько пабликов, посвященных феминистской и ЛГБТ-тематике, рисовала бодипозитивные картины — и за рисунки, размещенные в фем-паблике «Монологи вагины», была обвинена в распространении порнографии в Интернете (статья 242 УК России, до 6 лет лишения свободы).
Детали этого странного дела напоминают о том, что по всей России власть пытается бороться с «экстремизмом», понимая под ним не только гражданскую и протестную активность, но и любое проявление идеологии, которую власть считает «либеральной» и «прозападной» — к этому могут относиться и феминистские взгляды, и ЛГБТ-повестка, и даже бодипозитивное просвещение. У репрессивной политики власти есть добровольные помощники, деятельность которых если не инспирирована властями, то активно ими поощряется. Так, многие ЛГБТ-активисты по всей России получают угрозы от агрессивного гомофобного проекта «Пила» (это коснулось и Цветкову), а уголовное дело на нее было заведено по заявлению «профессионального доносчика» из Санкт-Петербурга Тимура Булатова, преследующего людей по всей стране.
Вообще-то Юлия Цветкова и ее мама, педагог Анна Ходырева пользовались в городе заслуженной любовью. Комсомольск-на-Амуре — мрачноватый промышленный город с репутацией криминальной столицы Дальнего Востока, а Ходырева создала первую в городе и очень популярную детскую студию раннего развития, ее дочь — городской комьюнити центр, где проходили лекции, группы поддержки для школьников и матерей, инклюзивные ярмарки и другие события, которыми жизнь Комсомольска не богата.
Цветкова так же занималась с детьми и вместе с мамой открыла «театр-балаган Мерак» для детей от 6 до 17 лет, где ставила авторские постановки — например, танцевальные миниатюры по мотивам «Весны священной» или англоязычную «Историю английского». Все это нравилось и родителям, и детям, тем более, что устройство театра было горизонтальным и в придумывании постановок участвовали все. Проблемы начались, когда Цветкова попыталась провести в городе независимый театральный активистский фестиваль «Цветы шафрана». Название одного из спектаклей — «Розовые и голубые» — привлекло особенное внимание местных властей: поставленный детьми спектакль был посвящен развенчанию гендерных стереотипов, однако местные власти заподозрили в нем ЛГБТ-пропаганду среди несовершеннолетних. Школьников и Юлию начали допрашивать полицейские: весной и летом 2019 года Цветкова побывала в полиции более 10 раз. Осенью в театральной студии и на квартире Юлии и ее мамы прошли обыски. «[Полицейские] мне зачитали бумажку про обыск. Единственное, что я запомнила – что моя дочь лесбиянка и поэтому у нас обыск», вспоминала Анна Ходырева. После обысков Цветкова была арестована — причиной оказались рисунки вагин, которые она выкладывала в интернет-паблике.
Очевидно, что они послужили лишь предлогом — сам набор тем, которыми интересовалась Цветкова, в 2022-м году оказались опасными, а ее работа с детьми — отягчающим фактором. В стране, где криминализирован разговор с детьми об ЛГБТ, невозможно секс-просвещение в школах, а слово «гендер» используется президентом как ругательство, даже разговор про несовершенства женского тела и лишенные эротического подтекста рисунки вульв оказываются поводом для уголовного преследования.
Лишь массовая кампания в защиту художницы, которая распространилась по всему миру, помогла отстоять ее свободу. Пикеты в поддержку Цветковой прошли от Швеции от Самары, петицию в ее защиту подписали российские деятели культуры, фем-активистки развернули проект «Выходим за Юлю», тысячи девушек участвовали во флешмобе «Тело — просто тело». 15 июля 2020 года Цветкова была полностью оправдана судом.
«Мне тошно жить в таком государстве. Мне тошно, что трусливые люди бьют подло и исподтишка. Мне тошно, что мы научились радоваться трусливым полумерам и говорить “хотя бы не сизо” “хотя бы не пытали” “хотя бы не реальный срок”. Тошно от того, что каждодневные репрессии начинают восприниматься как обыденность. Тошно, что хорошие люди вынуждены бросать свое время и силы на борьбу с трусливой системой. Тошно ото лжи и от круговой поруки. Почему голодовка? Как показывает практика, у меня, как у обвиняемый в “тяжком” преступлении, почти нет прав. Нет свободы. Нет голоса. Нет возможности отстаивать себя и свои убеждения во внешнем пространстве. Что ж, пусть так. Но недавно я поняла, что не могу больше смирно сидеть, и наблюдать за позором, творящимся в стране и за тем, как мою жизнь пускают под откос. И если так подумать, какие еще у меня есть варианты ненасильственного протеста..» (из заявления Юлии Цветковой об объявлении голодовки, 01.05.2021)
САША СКОЧИЛЕНКО
Саша Скочиленко - художница, музыкант. Находится в тюрьме в ожидании суда. Ей грозит до 10 лет тюрьмы за антивоенную листовку, замаскированную под магазинный ценник.
Серия репрессивных законов, введенная правительством РФ сразу после начала войны, была направлена на подавление любых форм антивоенной активности — не только уличные протесты, но и продемонстрированный публично или в соцсетях слоган «No to war» может караться тюремным заключением вплоть до 15 лет. Так называемый «закон о фейках» о вооруженных силах РФ и закон о «дискредитации армии» криминализировал распространение практически любой независимой информации о ходе военных действий, не говоря уже о несогласии со «спецоперацией». Одной из форм массового реагирования стал «тихий протест» — скрытные и иногда очень изобретательные формы продемонстрировать свою позицию. Среди них — антивоенные лозунги на денежных купюрах, всероссийский флэшмоб с развеской зеленых лент, самодельные мемориалы жертвам войны, скрытно устанавливаемые в российских городах, и, конечно, частная демонстрация антивоенной и проукраинской символики, от классического пафицика до желто-синего маникюра
32-летняя петербургская художница и музыкант Саша Скочиленко придумывала свои формы протеста — например, организовывала антивоенные музыкальные джемы для всех желающих и рисовала открытки «Любовь сильнее войны и смерти». Но еще одну, самую необычную идею она позаимствовала в телеграм-канале «Феминистское антивоенное сопротивление». Она подменила ценники в магазине — с обычных на сделанные вручную. Лишь присмотревшись, обнаруживаешь, что вместо названия товара — антивоенное сообщение (например, такое: «В первые три дня погибло 4300 российских солдат. Почему об этом молчат на телевидении? Остановите войну!»).
Такие ценники распространялись активистами в бюджетных сетевых магазинах, российских аналогах Aldi и Lidl, и считается, что целевая аудитория этой акции — российские пенсионеры, получающие информацию исключительно из телевизора. Дело Саши Скочиленко отчасти подтверждает этот вывод: ценник обнаружила и отнесла в полицию возмущенная 72-летняя пенсионерка. Художницу обнаружили благодаря камерам наружного наблюдения, широко распространенным в Москве — записи с них, а также опознавание по лицам, широко используются для поиска активистов. Скочиленко — не единственная, кого задержали за распространение антивоенных ценников-листовок в супермаркетах.
Несмотря на внешнюю безобидность, любая из форм «тихого протеста» приводила и приводит к арестам и уголовным делам. Скочиленко — не из тех, кого можно сходу отнести к политическим активистам. Подмена ценников в супермаркете было ее спонтанной реакций на события 24 февраля. Этот способ казался девушке более безопасным, чем участие в уличных протестах, которые могут закончиться задержанием, избиением и реальным уголовным сроком. Достаточно было соблюдать меры предосторожности — не стоять под камерами, не привлекать внимания, расплачиваться наличными, а не картой. Предосторожности не спасли: поисками Скочиленко занялась целая оперативная группа.
Скочиленко стала известна в Петербурге еще будучи школьницей — она участвовала в популярных теледебатах «Игра ума», где подростки спорили на общественно-политические темы. В 2008-м году передачу закрыли. Но свобода самовыражения оказалась для девушки очень важна — она исследовала ее как музыкант, художник, студент-антрополог, иллюстратор и фотограф. Нарисованная ей «Книга о депрессии» стала хитом и была переведена на английский, испанский и украинский. Позже она также нарисует еще несколько книг о душевном здоровье — «Что такое мания» и «Меня никогда не любили».
Проблемы с физическим и ментальным здоровьем, преследующие ее со школы, значительно усугубились после ареста. У Скочиленко диагностирована целиакия — непереносимость глютена — однако необходимую ей еду в СИЗО предоставлять отказывались. У нее начались серьезные проблемы с сердцем и пищеварением, к этому добавилось и психологическое давление: Скочиленко травили сокамерники. Скочиленко — открытая лесбиянка, и больше всего тоскует по своей девушке Соне. Застенчивая петербургская художница олицетворяет многое из того, к чему становится все более и более враждебен путинский режим – от оппозиционных взглядов и ЛГБТ-коммьюнити до идей феминизма, пацифизма и психопросвещения.
«Я не террористка и не экстремистка. Я – музыкантша и художница. Я до сих пор не понимаю, почему меня держат под стражей как опаснейшую преступницу. Подчас даже люди, которые украли огромные суммы денег или сбили человека на машине насмерть, содержатся на домашнем аресте. Отчего же я, не совершившая насильственного преступления, не имею права поправить свое здоровье дома? Я не умею стрелять, не умею драться и имею многочисленные проблемы со здоровьем, которые ухудшаются каждый месяц моего пребывания под стражей. Почему же вы все меня так боитесь? Чем я могу быть опасна для общества?» (Из последнего слова Саши Скочиленко, 22.04.2022)
PUSSY RIOT
Мария Алехина — участница феминистской арт-панк-группировки Pussy Riot, активистка, писательница, музыкант. Надежда Толоконникова — участница феминистской арт-панк-группировки Pussy Riot, активистка, писательница, музыкант. Отсидели два года в колонии за 40-секундное несанкционированное антипутинское выступление в православном Храме Христа Спасителя. Участницы самого известного и преследуемого активистского арт-проекта путинской России. После освобождения многократно задерживались полицией. Алехина после присуждения года ограничения свободы и под угрозой новой реального уголовного срока бежала из России и находится в розыске.
21 февраля 2012 года несколько девушек в ярких цветных платьях и балаклавах, закрывающих лица, устраивают акцию в московском Храме Христа Спасителя — самом большом и известном православном храме Москвы. Они энергично танцуют в пространстве храма, но акция длится ровно 40 секунд, после чего девушек выводит охрана. Через несколько дней на YouTube появляется ролик, где на видео наложен музыкальный трек со словами «Богородица, дево, Путина прогони». Так весь мир узнает словосочетание Pussy Riot — название феминистской панк-группы, устроившей акцию, которую они сами назовут «панк-молебном».
В Москве Pussy Riot известны с 2011 года — это анонимная группировка, которая делает громкие акции в публичных местах (в том числе в московском метро и на Красной площади) и вдохновляется как феминистским рок-движением Riot Grrls, так и российским акционизмом девяностых и нулевых. Неизвестно количество участниц и их настоящие имена, в группе нет лидеров, Pussy Riot устроены горизонтальным образом и продвигают актуальную повестку — против гомофобии, патриархата, полицейского насилия, за феминизм и экологию.
Акция в ХХС впервые деаномизирует участниц. 3 марта полиция арестовывает трех участниц группы — Надежду Толоконникову, Марию Алехину и Екатерину Самусевич. 17 августа все трое получают реальный срок — два года лишения свободы. Впоследствии срок Самусевич заменят на условный, но Алехина и Толоконникова отбудут практически весь срок в колонии. К моменту суда о них известно не так много, но понятно, что и до Pussy Riot их жизнь была связана с активизмом. Алехина — поэт и начинающий литератор — участвовала в акциях Greenpeace и других экологических акциях, Толоконникова — студентка философского факультета МГУ — была участницей радикальной акционистской арт-группы «Война».
Неадекватная жестокость приговора за 40-секундное нарушение спокойствия и мужество, с которой его встречают молодые девушки (на момент суда Алехиной и Толоконниковой 23 и 24 года), потрясает не только Россию, но и весь мир. За Pussy Riot вступаются сотни мировых знаменитостей и политиков — вероятно, со времен Солженицына никто из россиян не получал такой поддержки. Процесс получает невиданный резонанс — согласно одному из мониторингов прессы, о суде пишет 86% мировых СМИ.
Он становится знаковым еще и потому, что в его основу впервые ложится понятие «оскорбления чувств верующих»: потерпевшими суд признает сотрудников и прихожан храма, испытавших «сильную душевную боль» от появления девушек в балаклавах. В дальнейшем «оскорбление чувств» станет одним из ключевых понятий внутренней и даже внешней политики России: после дела Pussy Riot власть начинает все активнее защищать «традиционные ценности» и чувства их носителей. Современная Россия — вовсе не такая патриархальная страна, каким его хочет представить власть: это атомизированное, консьюмеристское, индивидуалистическое, секулярное общество с самым высоким уровнем разводов среди развитых стран. Но общенациональную идеологию из этого не сложить, и, завершая 2012-й год, отмеченный делом Pussy Riot, Владимир Путин в ежегодном обращении к нации впервые озвучивает архаично звучащее понятие «духовные скрепы», которых российскому обществу, по его мнению, недостает. С этого момента поиск и защита таинственных скреп становится практически государственной идеологией.
В колонии девушки, несмотря на угрозы, начинают отстаивать права женщин-заключенных , Толоконникова даже держит голодовку. На свободу Алехина и Толоконникова выходят мировыми звездами: гастролируют по миру, снимаются в роли самих себя в «Карточном домике» и строят далеко идущие планы. Но прежде всего они открывают в России влиятельное независимое интернет-издание «Медиазона» и организацию по защите прав заключенных. Впоследствии Алехина напишет автобиографическую книгу «Riot Days» и будет гастролировать с основанным на ней музыкальным спектаклем. Толоконникова займется сольной карьерой и тоже выпустит книгу «Руководство по революции». Однако обе не перестанут инициировать новые акции Pussy Riot, и это приведет ко все новым преследованиям. И это не только постоянная слежка, угрозы и новые уголовные дела: в 2014-м году на акции в Сочи Толоконникову и Алехину избивают плетками казаки.
А после акции Pussy Riot «Милиционер вступает в игру», когда четыре участника группы, переодевшись в милицейскую форму, выбежали на футбольное поле во время финального матча Чемпионата мира по футболу-2018, один из них, бывший муж Толоконниковой Петр Верзилов, был отравлен неизвестным веществом и чудом выжил.
За участие в протестах Алехина получит год ограничения свободы в рамках так называемого «санитарного дела»: по версии следствия, те, кто призывал выйти на акции в поддержку оппозиционного политика Алексея Навального, создавал угрозу распространения коронавируса. Затем ограничение свободы перерастет в новый реальный срок, и в мае 2022 года Алехина бежит из России в обстоятельствах, напоминающих шпионский роман: чтобы уйти от слежки и покинуть квартиру, она переоденется курьером по доставке еды, а затем чудом пересечет границу, уже будучи объявлена в федеральный розыск.
«Недавно мне в письме прислали притчу, ставшую для меня важной. Что случится с разными по характеру вещами при попадании в кипяток? Хрупкое – яйцо – станет твердым, твердое – морковь – размягчится, кофе же растворится и захватит собой все. Итог притчи таков: будьте как кофе. Я в колонии – это тот самый кофе».
(Из последнего слова Надежды Толоконниковой, 26.04.2013)
«Это — мое второе уголовное дело в жизни. Прошло почти 10 лет. Уголовка за политику перестала быть шок-контентом, а стала частью утренних новостей. Тогда был скандал — три девочки в клетке за песню против Путина, теперь эти три девочки — это каждый житель России.
Тогда суды были открыты — теперь нас приговаривают за закрытыми дверями: государство отгородилось стеной, чтобы продолжать этот спектакль, который стыдно показывать зрителям. Зачем нужно закрывать суды? Затем, что просто репрессий мало, мало сажать, надо сажать так, чтобы никто об этом не говорил. Самые жуткие вещи — это вещи, которые происходят в тишине».
(Из последнего слова Марии Алехиной, 10.09.2021)
АНАСТАСИЯ ШЕВЧЕНКО
Анастасия Шевченко — активистка, правозащитница
Два года домашнего ареста и четыре года условно за гражданский активизм. Бежала из России, находится в розыске
В 2015-м году в России приняли закон о «нежелательных организациях» — он позволяет запретить деятельность любой организации, которая чем-то не нравится российским властям. Закон был направлен на иностранные или международные НКО, через которые, как считают российские власти, Запад пытается финансировать протесты и влиять на политическую жизнь. При этом первой жертвой закона пала общественная организация «Открытая Россия», которая даже формально не подпадает под его действие — это не иностранное, а российское общественное объединение, которое создано и финансируется гражданами России и действует только на территории России.
Но его оппозиционной направленности оказалось достаточно — и в 2019-м году по всей стране у активистов движения прошли обыски, а затем появилось и первое уголовное дело: ростовскую активистку Анастасию Шевченко арестовали «по подозрению в участии в деятельности нежелательной организации», которое она и не думала скрывать. Как не скрывала она и всего, что она делала — выступала на митингах, отстаивала идеи честных выборов, устраивала лекции, координировала общественные дебаты.
Ее дальнейшая история — это история рутинного полицейского садизма, настолько обыденного, что в новостных сводках для него чаще всего даже не находится места. 40-летняя Шевченко - мать троих детей, она ухаживает за пожилой мамой, а ее старшая дочь Алина - инвалид, живущая в интернате. Несмотря на все это, суд раз за разом оставляет ее под домашним арестом. Ей запрещают прогулки, телефонные звонки, пользование Интернетом, вызов врачей, любое общение; ей запрещают навещать дочь в интернате. В результате Алина умирает в больнице, куда ее госпитализировали с бронхитом — мать к умирающей дочери не пускали, ей удалось повидаться с ребенком лишь незадолго до смерти. Эта история становится поводом для «Марша материнского гнева»: по всей России люди выходят на улицы, держа в руках бумажные черные сердца.
И все это время сотрудники ФСБ по борьбе с «экстремизмом» вели за Шевченко тайную слежку при помощи скрытой камеры, установленной в ее спальне, и украшали тома уголовного дела фотографиями матери-одиночки в нижнем белье.
После двух лет домашнего ареста суд приговорил Шевченко к четырем годам лишения свободы условно.
В августе 2022 года Шевченко вместе с детьми покинула Россию и переехала в Вильнюс. В России она объявлена в розыск.
«Я вам расскажу, как дети мои во время обыска боялись, но ни слезы не проронили, как дочка моя, которая здесь присутствует, тайком мне конфетки в сумке в изолятор подкладывала. Как к старшей дочери в больницу не пускали, как бы я ни просила. Как сын мой просыпался ночью и кричал «мама». Как дети мои после брошенной вскользь прокурором фразы про 5 лет ждут приговора и считают последние дни с мамой. Они снимают меня на видео, чтобы память осталась, голос мой записывают… »
(Из последнего слова Анастасии Шевченко, 08.02.2021)
ЮЛИЯ ГАЛЯМИНА
Юлия Галямина — политик, муниципальный депутат
Многочисленные штрафы, аресты и уголовные преследования за легальную политическую деятельность.
Дискуссия о том, стоит ли пытаться разрушить несправедливую систему снаружи или лучше попытаться изменить ее изнутри, став ее частью — неотъемлемая часть русских оппозиционных разговоров начиная как минимум с XIX века. В XXI веке власть последовательно закрывала оппозиционным политикам возможность участия в реальной политической жизни страны. Единственное, на что мог до недавнего времени претендовать независимый оппозиционный кандидат — должность муниципального депутата. Его роль невелика и ограничена бытовыми вопросами местного значения, однако и в этом качестве независимые кандидаты раздражают власть, поскольку обладают публичностью и легальным статусом и могут, например, выступать на оппозиционных митингах.
Юлия Галямина — профессиональный лингвист, специалист по исчезающим языкам, преподаватель МГУ и Высшей Школы Экономики — успешно сочетала научную деятельность с гражданским активизмом и оппозиционной журналистикой. В качестве независимого политика она стала очень известна сперва в Москве, а затем и за ее пределами — была организатором митингов, помогала обучать активистов в области городского управления, активно боролась против московской реновации — масштабного проекта по сносу старых домов. В 2017-м году она выиграла выборы и стала одним из независимых муниципальных депутатов в одном из районов Москвы. Она убеждала всех, что демократию можно построить снизу, через местное самоуправление — и верила, что именно выборы муниципальных депутатов приведут к появлению нового поколения современных политиков.
Власть тоже прислушалась к этому прогнозу, и муниципальных депутатов стали активно преследовать, придумывая все новые поводы для уголовных дел. Юлию Галямину впервые арестовали за участие в акциях протеста в 2019-м году. За первым арестом последовал второй, всего на нее составили шесть протоколов по статье «Нарушение правил проведения массовых акций». Эти шесть нарушений на языке российского правосудия считаются «неоднократными нарушениями», а это уже другая, более тяжелая статья. В 2020-м ее арестовали и приговорили к двум годам лишения свободы условно.
Последний по времени арест пришелся на март 2022 года — 30 суток за призыв выйти на несанкционированную акцию против событий на Украине. Несмотря ни на что, Галямина продолжает верить в то, что изменить Россию можно только мирными, ненасильственными действиями. В февраля 2022 года она стала сооснователем движения “Мягкая сила”, объединяющей женщин-политиков из разных регионов России. Его идея — противопоставить агрессивной политике России политику мягкой женской силы.
«Великая женщина и великий политик Индира Ганди сказала: опыт научил меня, что если люди делает что-то против тебя, в конечном счете это пойдет тебе на пользу. Поэтому я хочу сказать спасибо и тем, кто меня преследовал: сотрудникам полиции, Центра «Э» и ФСБ, следователям, судьям, их помощникам, прокурорам, администрации президента и лично Владимиру Путину.
Вы не только помогли мне увидеть, как много людей встало на мою защиту, вы не только сделали меня сильнее, дав опыт стойкости и умения радоваться жизни, несмотря ни на что. Вы доказали всей стране, что я представляю для вас реальную угрозу.
Я педагог, муниципальный депутат, политик, выступающая за ненасильственные изменения, честную политическую борьбу, за достойную жизнь людей, я, женщина, представляю угрозу мужчине, который, казалось бы, облечен всей возможной властью. Но этот мужчина всего лишь маленький человечек, который боится мягкой женской силы. Боится, потому что ему совершенно нечего предложить для новой России, кроме дешевых макарон и насилия»
(Из последнего слова Юлии Галяминой, 18.12.2020)
НАТАЛЬЯ ГОРБАНЕВСКАЯ
Наталья Горбаневская (1936-2013) — поэт, диссидент, правозащитница, участница легендарной демонстрации на Красной Площади в 1968 г.
Самой знаменитой акцией протеста советского времени считается демонстрация на Красной площади 25 августа 1968 года, когда восемь человек вышли протестовать против введения советских войск в Чехословакию. Участники акции развернули плакаты «Позор оккупантам», «Руки прочь от ЧССР», «За вашу и нашу свободу», в течении нескольких минут были избиты, арестованы и доставлены в отделение милиции. Все они (кроме одной участницы) были посажены в тюрьмы или подвергнуты принудительному психиатрическому лечению.
Одной из участник демонстрации была Наталья Горбаневская — поэт, библиограф и активный участник диссидентского движения. В числе прочего она была инициатором, автором, редактором и машинисткой легендарного самиздатовского бюллетеня «Хроника текущих событий» — фактически, первого независимого СМИ, информирующего мир о нарушениях прав человека в СССР. На Красную площадь Горбаневская пришла с коляской — у нее был грудной ребенок, которого не с кем было оставить. Власти не решились сажать молодую маму в тюрьму, что дало ей возможность после освобождения составить письмо-манифест, который она передала в западные газеты. «Мои товарищи и я счастливы, что смогли хоть на мгновение прорвать поток разнузданной лжи и трусливого молчания и показать, что не все граждане нашей страны согласны с насилием, которое творится от имени советского народа», писала Горбаневская. Она также успела составить документальную книгу о демонстрации «Полдень» (была опубликована во Франкфурте в 1970-м году) и стать одним из основателей «Инициативной группы по защите прав человека в СССР» — первой независимой правозащитной ассоциации, открыто действовавшей в СССР. Именно благодаря документации Горбаневской акция на Красной площади стала легендой советского диссидентского движения — и напоминанием о том, что даже в самые тяжелые времена в СССР находились люди, готовые выйти на площадь и протестовать.
За свою правозащитную деятельность Горбаневская была арестована в декабре 1969 года, а впоследствии подвергнута принудительному психиатрическому лечению — ее лечили от «вялотекущей шизофрении», выдуманному диагнозу, существующего только в рамках советской карательной психиатрии. После освобождения продолжила свою правозащитную деятельность, а в 1975-м году эмигрировала в Париж, где работала журналистом и продолжала бороться против нарушений прав человека.
Наталья Горбаневская умерла в 2013 году – до того, как режим Владимира Путина окончательно проявил свою диктаторскую сущность, при этом она понимала вектор его развития и неоднократно предупреждала о том, к чему ведет несменяемость власти и ностальгия по Советскому Союзу, предложенная как официальная идеология.
Это я не спасла ни Варшаву тогда и ни Прагу потом, это я, это я, и вине моей нет искупленья, будет наглухо заперт и проклят да будет мой дом, дом зла, дом греха, дом обмана и дом преступленья 1973
В спектакле использованы стихотворения Наталии Горбаневской и Марии Степановой.
Мария Степанова – один из самых заметных русских поэтов современности. Два ее стихотворения, использованные в спектакле написаны во время войны России с Украиной и на многих уровнях отражают растерянность и отчаяние поглотившие российскую интеллигенцию.
