Российский дипломат, подавший в отставку из-за войны в Украине, дал большое интервью

Сегодня газета Süddeutsche Zeitung опубликовала большое интервью с Борисом Бондаревым, сотрудником российского постоянного представительства при ООН в Женеве, который подал в отставку в знак протеста против войны в Украине — первый среди официальных представителей России. Бондарев рассказал о своих мотивах и той высокой цене, которую ему придётся заплатить, особенно за публичную критику Путина и Лаврова.

С момента отставки Борис Бондарев находится под охраной полиции. Изначально планировалась личная встреча бывшего дипломата с журналистами Süddeutsche Zeitung, но из соображений безопасности они решили провести интервью онлайн в приложении Signal.

Господин Бондарев, как вы себя чувствуете на следующий день после вашей протестной отставки?

Я чувствую себя хорошо. Я в мире с самим собой и смотрю только в одном направлении: прямо в будущее. Это относится и к моей семье.

Как российское представительство в ООН отреагировала на ваше решение?

С утра понедельника не было никаких контактов. Вы можете представить, что понедельник стал для российского посла в Женеве и его охранников неприятным днём. Теперь они должны объяснить штаб-квартире в Москве, почему я подал в отставку и почему они не были достаточно внимательны в Женеве.

Пресс-секретарь Кремля Песков уже заявил во вторник: «Господина Бондарева больше нет с нами».

Это само собой разумеется. Он должен был что-то сказать.

Какую реакцию получили лично вы? Были ли комплименты, были ли угрозы?

Я получил сотни комментариев и писем в социальных сетях. Большинство из них были комплиментами. Я глубоко благодарен тем людям, которые разделяют мои чувства и мою позицию. Конечно, были и недоброжелательные комментарии. Были оскорбления и люди, которые критически оценивали мое решение. Но в моей ситуации нельзя ожидать стопроцентной поддержки, иначе я был бы своего рода диктатором.

Как в вас зрело желание уйти в отставку?

С 2014 года я занимаюсь вопросами экспортного контроля оружия и товаров двойного назначения, то есть в гражданском и военном секторах. На конференциях я встречал коллег из других стран и обнаружил, что их политика служит производителям и промышленникам, облегчая их жизнь. В России дело обстоит иначе. Наши должности — только для того, чтобы угодить верхушке или очень конкретным людям. Но мы не работаем в национальных интересах. Если мы, как дипломаты, критикуем что-то по этому поводу, наше руководство говорит: «Большое спасибо, но это не ваша работа».

В итоге наша внешняя политика очень громкая, очень грубая, но не эффективная. Достаточно взглянуть на требования, которые Путин выдвинул непосредственно перед войной в Украине. Он потребовал, чтобы НАТО ушла за границы 1997 года, а Россия пообещала никогда больше не расширять свою территорию. Что Путин получил взамен? Ничего. Сегодня идёт война.

Поэтому для вас было не вариантом делать то, что делают многие дипломаты: молчать, продолжать работать и надеяться, что ваша ситуация в конце концов улучшится.

Теоретически, всегда можно держать язык за зубами и надеяться, что ситуация наладится.

Но?

Я думаю, что родители воспитали меня так, что у человека всегда должно быть своё мнение и своё личное отношение к тому, что он делает. Как дипломат, я получал инструкции делать то-то и то-то, говорить то-то и то-то. Но я вдруг начал понимать, что не хочу делать какие-то вещи, что они полностью противоречат тому, что я чувствую. Конечно, это произошло не в одночасье. Это накапливалось годами. И кто знает, если бы у нас не было войны в Украине, возможно, я бы и сегодня находился на дипломатической службе, уговаривая себя быть терпеливым.

Вы могли бы изменить своё мнение много лет назад, когда Россия напала на Грузию или оккупировала Крым.

Я абсолютно с вами согласен. Эти действия ничего не принесли России. Должен открыто признаться, что в упомянутых вами событиях я тоже видел нечто положительное. Я был молод и совсем неопытен как дипломат. До 2014 года я большую часть времени находился в России. Я никогда не имел никакого отношения к досье по Украине. Сегодня мне также ясно: российское руководство пыталось вернуть эти бывшие советские территории, так сказать, в гнездо. В 2014 году я не видел этот системный подход так, как вижу его сегодня.

Давайте поговорим о министре иностранных дел Сергее Лаврове, важной фигуре в войне России против Украины. Лавров, похоже, кардинально изменился за последние 20 лет.

Я встречался с ним несколько раз, но не знаю его лично. Предшественника Лаврова звали Игорь Иванов, и он был известен своим скверным поведением. Например, Иванов любил кричать на людей. Когда Сергей Лавров стал министром иностранных дел, о нём говорили, что это очень хороший выбор, потому что он деликатен и имеет большой опыт работы в качестве дипломата. Мы восхищались Лавровым как благородным современником.

Сегодня вы пишете о том же Лаврове, что он является хорошим примером упадка России. Его министерство иностранных дел «больше не занимается дипломатией, а занимается разжиганием войны, ложью и ненавистью».

Я уже много лет слышу от своих коллег в Министерстве иностранных дел, что Лавров несколько раз просил президента разрешить ему уйти в отставку. Ему 72 года, и он выглядит очень уставшим. Постоянные переезды — это стресс для него.

И почему он не уходит?

Если вы хотите уйти в отставку в России, просто уйдите в отставку, как это сделал я. Но Лавров лавирует. Он говорит: «Я так устал, очень устал, но президент попросил меня поработать ещё несколько лет. Вот почему я делаю это сейчас». Я не думаю, что его жалобы на 100 процентов искренни. Но когда вы постоянно в дороге, как Лавров, Министерство иностранных дел больше не занимается внешней политикой и не определяет цели. Этим занимаются люди в Кремле и других министерствах.

Кто же занимается внешней политикой?

Всё просто. Господин Путин несёт ответственность за всё, что происходит в России. Вся власть в его руках. Он является единственным правителем. Он ничего не оставляет на волю случая. Он может взять всё, что захочет. Его сила безгранична. И все люди вокруг абсолютно зависимы от него.

Но опять же, почему бы Лаврову просто не подать в отставку и наслаждаться жизнью?

Поставьте себя на место Лаврова. Как у министра иностранных дел, у вас есть деньги, и вы пользуетесь такими благами, как автомобили, телохранители, телефоны с защитой от прослушивания. Эти вещи высоко ценятся многими людьми в России. Если у вас есть часть из них, вы уже считаетесь очень успешным.

Действительно ли Лаврову нужен этот материализм?

Когда вы 18 лет — министр иностранных дел, вы полагаете, что все блага от статуса принадлежат только вам, как будто так было всегда. Но что ж, может быть, Лавров и в самом деле когда-нибудь задумается об отставке. Но затем он сразу же спросит себя: «Кто будет моим преемником?» И ответит себе: «Мой преемник не будет ни таким опытным, ни таким способным, как я. Он будет совершать ошибки и всё испортит. Я не могу этого допустить». Я думаю, что Путин чувствует то же самое. Именно поэтому он готов оставаться на своем посту, пока физически может справляться с обязанностями.

Давайте поговорим о Женеве. Вы приехали сюда в 2019 году. Изменило ли это вашу дипломатическую жизнь?

Женева — один из самых красивых городов, которые я знаю. И Швейцария — одна из самых больших удач в моей жизни. Я очень счастлив, что прожил здесь два с половиной года. Когда в 1984 году, в советское время, я впервые смог выехать за границу, я посетил Цюрих, потому что там жил мой отец. В 2019 году мне было очень интересно вернуться в Швейцарию после столь долгого отсутствия. Когда я сегодня иду по улицам Женевы, меня поражает, насколько хорошо спланирован город, как всё аккуратно и как вежливы люди друг с другом. Это очень приятная обстановка. Вы можете считать, что вам повезло жить в Женеве. Город в корне отличается от того, что мы видим в России. Несмотря на то, что в последние годы Москва стала походить на европейский город, Россия в целом всё ещё очень слабо развита.

Некоторые из ваших коллег, также в женевской миссии, занимаются крайне агрессивной российской пропагандой в социальных сетях. Это тоже было причиной вашей отставки?

Несколько месяцев назад меня невероятно раздражали возмутительные твиты одного коллеги. Но когда я спросил его об этом, он ответил: «Почему ты вмешиваешься? Это моя работа, я должен её делать». Таких людей в российской дипломатии много. Они знают, что эта пропаганда не соответствует действительности. Но они всё равно распространяют её, потому что это их долг. Это глубоко советский образ мышления. Он уходит корнями в прошлое. Я, напротив, хочу служить хорошему делу, тому, во что я могу верить и защищать.

Вы готовы заплатить высокую цену за свой идеализм. Есть россияне, которые поссорились с Путиным и теперь опасаются за свою жизнь.

Если они публично выступают против Путина, я думаю, у них есть все основания опасаться за свою жизнь. Но что касается меня, то это только второй день моей новой жизни. Я пока не знаю, какова моя ситуация. Я ещё многого не понимаю. Но надеюсь, что и дальше буду в безопасности.

Согласно нашим данным, швейцарские органы безопасности находятся в процессе создания системы безопасности вокруг вас.

Это правда. И я хотел бы искренне поблагодарить за это швейцарскую миссию ООН в Женеве и правительство Швейцарии. Это очень важно для моей семьи и для меня. Когда вы совсем один и справедливо или ошибочно ожидаете, что станете жертвой насилия, важно знать, что есть кто-то, кто поддержит вас и постарается защитить.

В этой ситуации очевидным было бы просить убежища в Швейцарии.

Я уволился с работы здесь. При нормальных обстоятельствах для меня было бы естественным вернуться домой в Россию и искать новую работу. Но я не думаю, что сегодня это так просто. Одна из причин заключается в том, что большинство работодателей, которые могли бы меня нанять, уже не работают в России. Поэтому остаются только те, кто идет в ногу с правительством. А они вряд ли взяли бы меня на работу. Но есть и другая проблема.

Какая?

Мои высказывания в России расцениваются как преступление. Я выступаю не только как оппозиционер. Как дипломат, я ещё и чиновник. Так что уголовное дело против меня — это наверняка. Я боюсь за свою семью, своих родственников и даже близких друзей.

Возможно ли ходатайство о предоставлении убежища?

Сначала я попытаюсь найти работу. Как российский дипломат, я обладаю специфическим опытом. Я бы хотел использовать его для своей страны, но поскольку это нереально, я хочу применить его там, где возможно, чтобы создать лучший мир. Но я рассматриваю все варианты, включая просьбу о предоставлении убежища в Швейцарии или другой стране. То, что я сделал в Женеве в понедельник, я сделал ради собственной совести. Я хотел что-то изменить, стать вдохновением для своих коллег, для дипломатов и других российских граждан, которые живут в России и думают, что сами ничего не могут сделать. Но я верю: вы всегда можете встать и сказать правду о том, что вы чувствуете.