Они больше ничего не хотят есть — пока Лашет, Шольц и Бэрбок не поговорят с ними

Их палатки расположены недалеко от Бундестага в Берлине – и они не едят уже двенадцать дней. За двенадцать дней и двенадцать ночей, то есть 288 часов, шесть человек в центре Берлина ничего не съели, даже суп, пишет Spiegel. Вместо этого они ждут, чтобы Анналена Бэрбок, Армин Лашет и Олаф Шольц провели с ними публичную беседу. Таковы требования голодовки.

До сих пор ни один из трех кандидатов в канцлеры с ними не связывался. В связи с этим возникает вопрос о том, что будет дальше: шесть молодых людей в возрасте от 18 до 27 лет, которые голодают в двух минутах ходьбы от Бундестага до тех пор, пока… пока что?

Утром 10 сентября, на двенадцатый день без еды, две девушки сидят на лугу возле здания Рейхстага, окруженные несколькими палатками, и описывают, что они затеяли. Лина Эйхлер, 18 лет, и другая девушка, которой также 18 лет: она называет себя только Мефисто. Они говорят спокойными и усталыми голосами. «Мы используем последнее средство, — говорит Мефисто. — Мы находимся в бессрочной голодовке, которую мы завершим только в том случае, если с нами будет честный разговор. Следующий канцлер участвует в принятии решения о том, что произойдет с нашей планетой. Как жарко будет, какие экстремальные колебания температуры, сколько миллионов климатических беженцев у нас будет». «Что они втроем хотят сделать с этим, вот конкретно?» — добавляет Лина Эйхлер.

Затем они говорят, чего еще хотят, помимо беседы: чтобы кандидаты в канцлеры обещали, что в случае их избрания они создадут климатический совет граждан и гарантов. Это должен быть орган, члены которого назначаются по жребию и который готовит законодательные предложения, а политики должны эти предложения выслушать и реализовать.

«Мы не предполагаем, что кандидаты перед нами будут говорить иначе, чем перед другими. Но мы можем публично дать понять в разговоре, что политика всех трех просто упускает научные факты, — говорит Лина Эйхлер. — Может быть, потому, что мы молоды и более эмоциональны, чем другие поколения. Возможно, это даст кандидатам другое направление. У Бэрбок ведь есть собственные дети».

Они настаивают на максимальных требованиях, в малых и больших масштабах. В малом масштабе это должен быть личный разговор с кандидатами, в большом масштабе — чтобы будущий канцлер, почти в одиночку, спасал климат на планете.

Подростки построили небольшой палаточный городок, когда приехали сюда около двух недель назад, чтобы начать голодовку. Мефисто и Эйхлер были активистками в течение длительного времени, как говорят они сами, и уже предпринимали различные акции, довольно радикальные — например, однажды вместе с другими заняли крышу дюссельдорфского государственного парламента. «Но ничего не произошло, ничего не изменилось, — говорит Эйхлер. — Нас полностью игнорировали». Обе девушки родом из Северного Рейна-Вестфалии. Почему они здесь сейчас? Если люди перестанут есть, может быть, кто-то будет их слушать? Когда они узнали, что другие климатические активисты планируют голодовку, они бросили все и приехали в Берлин. Хотя вообще-то Мефисто учится, Лина Эйхлер вот-вот закончит школу. Должна закончить… «Я не знаю, хочу ли я вернуться в школу», — говорит Лина. Не сейчас, сейчас она голодает.

Утромголодающие принимают электролиты, витаминные таблетки, 300 миллилитров сока и препарат, призванный предотвратить у них развитие повреждения головного мозга из-за отсутствия пищи. До начала голодовки они проверили у врачей, вес, показатели крови. Парамедики и психологи также регулярно приходят в этот лагерь, чтобы измерить кровяное давление и спросить, как дела. Изначально голодающих было семеро, теперь их шесть. Один уже падал в обморок. Мефисто говорит, что она потеряла четыре килограмма за двенадцать дней. Она много плакала, особенно в первые несколько дней, закрывалась в палатке, думала только о еде, замерзала и сомневалась во всем. На прошлой неделе приехала ее мать из Северного Рейна-Вестфалии. Она поддерживает подростков во всем, но также очень переживает. Родителям Лины Эйхлер, которые тоже волновались, дочь сказала: «Вы должны беспокоиться не обо мне, а обо всем человечестве, за которое я здесь голодаю и которое вот-вот испытает климатический коллапс».