Михаил Зыгарь: Как Путин приватизировал победу во Второй мировой войне
Это русский перевод колонки Михаила Зыгаря в журнале Spiegel. Смотрите в среду в 19:30 авторскую программу Михаила «После завтра» на телеканале ОстВест
Я еще помню те годы, когда я воспринимал 9 мая без отвращения и содрогания. Это был день-напоминание об ужасной войне с примесью гордости – потому что мы знали, что когда-то наши предки спасли мир. А еще, подтверждая это, в Москву в этот день приезжали лидеры едва ли ни всех стран мира. А потом пришел Путин, приватизировал эту войну и превратил 9 мая в карнавал мракобесия.
История дня Победы – это небольшой, но очень яркий пример того, так Путин выращивал русский фашизм.
Спекулировать на эту тему было несложно – со второй мировой войной, которую в России называют Великой Отечественной, у каждого связано несколько личных историй. Я знаю, например, что мой дед, отец моего отца, потерял во время блокады Ленинграда своих родителей, брата и сестру – все они умерли от голода в январе-марте 1942 года. Для меня это страшная часть истории моей семьи. Но я никогда не испытывал восторга от упоения победой в той войне.
Превращение Великой отечественной в фетиш, в главный символ режима, в национальную идеологию России началось со второго срока Путина. Тогда, напуганный “оранжевой революцией” в Украине Кремль начал готовиться к предотвращению подобной революции в России. В 2007 году тогдашний путинский идеолог Владислав Сурков придумал, что защищать режим должны патриотические молодежные организации. Одной из первых их акций была осада посольства Эстонии в Москве. В то время, как раз незадолго до 9 мая, в эстонской столице, Таллине, перенесли памятник советскому солдату – с площади в центре города его передвинули на кладбище на окраине. Российское государственное телевидение сказало, что это фашизм, в Таллинне начались волнения русскоязычного населения, а пропутинская молодежь едва не взяла штурмом посольство Эстонии в Москве. Это была самая первая репетиция – но уже тогда новости российском телевидении впервые стали звучать так, как будто бы война не закончилась в 1945-м, а идет прямо сейчас.
Следующим этапом стали парады. В советские годы военные парады на Красной площади как правило проводились 7 ноября – в день большевистской революции. Именно в этот день в центр Москвы выезжали все достижения советского ВПК и, пугая весь мир, тащились по брусчатке. А довольные члены Политбюро смотрели на это с трибуны Мавзолея. С распадом советской империи этот праздник умер, но в 2008 году было решено традицию восстановить, правда не осенью, а весной – 9 мая. А юные телезрители решили, что так всегда и было – телевидение объяснило, что это “святая традиция”.
В те годы я работал военным корреспондентом самой качественной российской газеты “Коммерсант”. Отлично помню, как в 2009 году оказался в командировке в Ливане. Моими тамошними собеседниками были активисты движения Хезболла. Они смотрели трансляцию парада по телевизору, были в полном восторге и всячески демонстрировали свое ко мне уважение. Мне, в отличие от них, происходящее совсем не нравилось.
В 2010 году я написал статью под названием “Чугунный фаллос родины”. “Подобные сеансы, конечно, повышают чувство гордости за свою страну, а также самооценку, — писал я в ней, — Хорошо известно, что особенно сильно в такой гордости нуждаются те, кому не приходится гордиться собственными достижениями: успешным бизнесом, благополучной семьей, крепким здоровьем. Когда дела хреново, все равно очень нужно чем-то гордиться. И выход давно известен — гордиться надо своей родиной. Такое же ощущение возникало у советских граждан в 70-е, когда они видели по телевизору чугунную колбасу. И понимали: ничего, что мы живем плохо, зато великая Советская родина может раздолбать к чертовой матери весь мир. И испытывали восторженный трепет”.
Это статья вызвала небольшой сканадал – выступать против парада Победы уже казалось дерзостью, но еще не считалась святотатством.
Представить себе такой текст в сегодняшней России совершенно невозможно.
Затем я возглавил телеканал “Дождь” – это был единственный совершенно независимый от властей частный новостной телеканал. Градус патриотической истерии в стране нарастал, поэтому в 2012 году я решил выпустить специально к 9 маю небольшой образовательный мультсериал. Это была серия анимационных роликов про основные мифы о Великой отечественной войне. В центре были истории, о которых обычно рассказывают детям в школе: например, про 28 героев-панфиловцев, которые защищали Москву в 1941 году, и якобы не дали взять город (в реальности они не существовали) или про казненных пионеров-героев или повешенную комсомолку Зою Космодемьянскую. В мультфильмах сначала излагался общепринятый миф, а потом рассказывалось, как дело было на самом деле.
Российское государство шло в противоположную сторону. Спустя несколько лет тогдашний министр культуры Владимир Мединский скажет, что панфиловцы и Зоя – святые, а все, кто сомневаются в их подвигах – “конченые мрази и должны гореть в аду”. (Наши мультфильмы, конечно, после 2012 года никогда и нигде больше не были показаны). И министерство культуры каждый год выделяло огромные деньги на патриотические блокбастеры о советских военных “святых”. Кстати, именно Мединский возглавляет российскую делегацию на нынешних переговорах с Украиной.
В 2014 году телеканал “Дождь” едва не был уничтожен. Во время программы, посвященной годовщине снятия блокады Ленинграда, ведущие вспомнили о том, что великий советский писатель, ветеран войны Виктор Астафьев еще в 70-е годы задавался вопросом: а может нужно ли было сдать Ленинград, чтобы сберечь сотни тысяч жизней? Это вопрос был задан зрителям – и вызвал ураган возмущения. Госпропаганда заявила, что телеканал оскорбил ветеранов и память обо всех погибших, журналистов “Дождя” немедленно окрестили фашистами, а Кремль (в частном порядке) попросил владельцев всех кабельных и спутниковых сетей отключить “Дождь” – якобы по просьбам возмущенных телезрителей. Все подчинились, “Дождь” потерял большую часть своей аудитории и продолжил вещание только в интернете.
С тех пор традиция обзывать “фашистами” любых противников режима разрасталась. Надо сказать, Дождь отключили очень вовремя – спустя несколько недель случилась революция в Киеве (кремлевская пропаганда говорила, что ее совершили украинские нацисты), а потом началась операция по аннексии Крыма (по версии государственных телеканалов, таким образом Россия спасла его жителей от украинских фашистов). В отсутствии “Дождя” никакой альтернативной точки зрения на российском телевидении уже не было.
С каждым следующим годом уровень патриотической истерии вокруг 9 мая сгущался. Несколько лет назад российские власти рейдерским образом захватили проект под названием “бессмертный полк” – когда-то это была инициатива частного телеканала в Томске, его журналисты собирали данные о неизвестных жертвах войны. Но пять лет назад новый идеолог Кремля Сергей Кириенко решил забрать эту идею: и превратил “бессмертный полк» из тихого траурного мероприятия в грандиозные марши, проводимые 9 мая по всей стране. Люди с фотографиями предков, участвовавших в великой отечественной, стали выходить на массовые шествия, и Путин возглавил один из таких парадов. (Не обошлось без курьезов, бывший прокурор Крыма, а потом депутат Думы Наталья Поклонская однажды пришла на такой марш с портретом императора Николая II).
При этом среди многих жителей Москвы появилась уже естественная традиция: в конце апреля уезжать из города, чтобы не видеть этого «победобесия» — этим словом стали называть постыдные спекуляции на тему Победы.
В этом году прежний День Победы достиг апогея стыда и абсурда. Ведь теперь пропаганда празднует уже две победы: старую, в 1945-м, и новую, над «украинским нацизмом». Поскольку никакой реальной победы нет, ее символом-симулятором стала баба Аня — старушка из украинского города Мариуполя, места самых страшных и ожесточенных боев. В начале войны в сети появилось видео, на котором старушка выходит встречать военных с советским красным флагом.
Она приняла их за русских — но это были украинцы, которые забрали ужи растоптали ее флаг, а вместо него выдали пакет с гуманитарной помощью (от которого старушка отказалась).
Дальнейшая судьба этой бабы Ани сложилась удивительно: никто не узнал ее фамилии, однако она стала символом того, что русских и правда встречают как освободителей — и ей стали (при жизни) ставить памятники. На этой неделе в Мариуполь открывать памятник бабе Ане с красным флагом приехал Кремлевский идеолог Сергей Кириенко. А одновременно выяснилось, что старушка по-прежнему находится в Украине, лежит в больнице, а российская артиллерия уничтожила ее дом. Впрочем, российская пропаганда всегда работала только с мифами — живые люди ей совершенно безразличны.
Из дня скорби и памяти всего лишь за каких-то 15 лет 9 мая превратился с праздник войны, адский день языческого культа смерти, страшное торжество радостного убийства. День, когда давние комплексы и обиды забываются — их излечивает фаллическая ядерная бомба, которую везут по Красной площади.
В последние годы Путин так много говорил про фальсификацию истории, что с легкостью ее сфальсифицировал самостоятельно — в его версии (и это очень любят повторять сегодняшние российские чиновники) СССР во второй мировой в одиночку боролся со всем миром — и победил.
Но теперь, из-за того, что Путин приватизировал эту войну и эту победу, можно ожидать того, что рано или поздно этот праздник будет забыт. Позор войны в Украине столь силён, что он неизбежно должен привести к деимпериализации России — ее излечению от имперских амбиций. А заодно Россия расстанется с гордостью «спасительницы мира от нацизма». Праздновать больше нечего — и слава богу. Войны из прошлого должны оставаться в истории, а не казаться частью современной политики.