Михаил Зыгарь: «бей своих, чтобы чужие боялись»
Новый текст Михаила Зыгаря для журнала Spiegel — русский перевод
На прошлой неделе в России (почти официально) началась новая волна репрессий в сфере культуры и образования. Это было ожидаемо и никого внутри страны особо не удивило. Режим начал полномасштабную атаку на ту часть интеллигенции, которая еще осталась в стране. Символично, что в качестве жертв выбраны те, кто старался выглядеть лояльным и не осуждал публично войну в Украине. В русском языке есть примечательная пословица “бей своих, чтобы чужие боялись”. Нынешняя волна репрессий направлена, конечно, не против своих – а против чужих (интеллектуалов-либералов), которые старались казаться своими.
30 июня в Москве состоялись выборы нового совета директоров Газпрома. Он изменился несильно: в него не был включен Герхард Шредер, его заменил сын бывшего директора ФСБ, нынешний министр сельского хозяйства России Дмитрий Патрушев. Любопытно, что Владимир Мау, ректор крупнейшего в России университета, который готовит чиновников – Академии Госслужбы (РАНХИГС) – был переизбран и сохранил место в совете директоров. При том, что к этому моменту у него уже несколько дней шли обыски, против него было было возбуждено уголовное дело. В тот же день, 30 июня, Владимир Мау был арестован – он просил отпустить его под залог (около 300 тыс евро), но суд оставил его под домашним арестом.
Дело против Мау – самый знаковый удар по российским системным либералам после начала войны. Мау был однокурсником Алексея Кудрина, бывшего министра финансов и близкого друга президента Путина, а еще работал советником Егора Гайдара, бывшего премьера и архитектора российских реформ в 90-е.
10 лет назад Мау, вместе с ректором московской Высшей Школы Экономики Ярославом Кузьминовым, по заказу Путина писал так называемую “Стратегию 2020” – амбициозный план развития российской экономики. Тогда, еще до аннексии Крыма, считалось, что будущее России – это либеральная рыночная экономика, инновации, преодоление сырьевой зависимости. И ничего страшного, что политическая система авторитарна, надо потерпеть, иначе экономические реформы не провести, – говорили “системные либералы”. Мау был одним из идеологов этого подхода.
Лагерь “системных либералов” был очень значительным и влиятельным, 20 лет назад казалось, что он имеет намного больший вес во власти, чем, например, выходцы из КГБ. Если бы “системные либералы” отважились сформировать партию, то она была бы правящей во время президентства Дмитрия Медведева – но и после этого много лет контролировала бы правительство.
Какими были убеждения “системных либералов”? Главное – что надо терпеть. Путин, конечно, диктатор, но лучшего не дано. Не надо его критиковать – потому что будет хуже, подорвешь влияние своих единомышленников во власти. По мере того, как в последние 10 лет экономика становилась все более государственной, а политическая система все более тоталитарной, “системные либералы” реагировали как правило философским тезисом стоиков: “делай что должно и будь что будет”. А именно: продолжай работать на власть, если тебя уволят, на твое место придут люди намного хуже. Если твоих друзей репрессируют – помалкивай, им уже не поможешь.
Иногда со стороны казалось, что истинная причина молчания и терпения “системных либералов” – это их нежелание оторваться от кормушки, попытка сохранить близость к власти. Но они, разумеется, были искренне убеждены, что жертвуют собой ради будущего России – продолжают работать бок о бок со страшными силовиками, и все ради светлого будущего России.
За эти 10 лет лагерь “системных либералов” был разбит в пух и прах. В 2016 году демонстративно и унизительно был арестован и посажен министр финансов Алексей Улюкаев – это было начало (в апреле этого года его выпустили). Очень показательным был разгром Высшей Школы Экономики – самого популярного и качественного университета в России. Ее ректор Ярослав Кузьминов, соавтор Владимира Мау по “Стратегии 2020” поначалу старался быть максимально полезным власти.
В 2014 году он согласился пойти в политику и даже был избран в московский городской парламент (реально участия в его работе не принимал – но помог не допустить избрания оппозиционеров). Но в 2021 году этого стало недостаточно – и Кузьминову позволили тихо уйти в отставку. Это важно потому что Высшая Школа Экономике – это не только влияние на умы молодежи, но и колоссальная собственность – сотни зданий в Москве и по всей стране. После ухода Кузьминова перемены начались молниеносно – прошедший год из его университета уволили всех профессоров, которые демонстрировали свои либеральные убеждения (а это сотни, если не тысячи человек).
Кузьминов имеет дополнительную связь с властью, его жена – глава российского Центрального банка Эльвира Набиуллина. В прошлом году против их семьи была предпринята удивительная операция спецслужб: в интернет было слито интимное видео, в котором фигурировали Кузьминов и другая женщина. Даже у непосвященных не осталось сомнений, что самую влиятельную чету в лагере “системных либералов” банально шантажируют: его – чтобы не пытался удержаться в Высшей школе экономике, а ее – чтобы даже не думала демонстративно подать в отставку.
И действительно, после начала войны Набиуллина сделала все, что от нее требовалось – осталась работать на Путина.
Но если “империя Кузьминова” была разгромлена тихо, но “империю Мау” громят кроваво. Дело, по которому задержали ректора, началось еще год назад. Тогда были арестованы ректор связанного с РАНХИГС университета, близкий друг Мау, Сергей Зуев, и бывшая замминистра образования Марина Ракова. Их обвиняют в махинациях и растрате бюджетных денег. Но в течение последнего года многим казалось, что Мау настолько влиятелен и близок к Путину, что его репрессии не коснутся.
Арест Зуева и год назад выглядел вызовом не только “системным либералам”. Дело в том, что он был довольно близок к Сергею Кириенко, одному из самых влиятельных кремлевских чиновников, куратору внутренней политики в администрации президента. Зуев долго работал у Кириенко – но даже нынешний кремлевский идеолог не смог сделать ничего, чтобы защитить близкого человека. Другой бывший советник Кириенко, философ и политтехнолог Петр Щедровицкий считает, что аресты Зуева и Мау – это сигнал, что быть “лоялистом” уже недостаточно, “надо ходить в пионерском галстуке и носить на груди букву Z”.
Мау – естественная мишень для атаки. Приверженец европейских ценностей, пусть и не позволяющий себе публично протестовать, а старающийся молчать, – неподходящий руководитель системы подготовки чиновников. Тем более в его академии все это время действовали программы по обмену студентов, преподавали иностранные профессора. Массового увольнения преподавателей-либералов, какое случилось в Высшей Школе Экономике, Мау тоже не допускал – используя все свои бюрократические связи, чтобы не начались чистки.
После начала войны в Украине идея охоты на ведьм в образовании стала очень часто обсуждаться в российской элите. Спикер Госдумы Вячеслав Володин инициировал выход России из Болонской системы, а также несколько раз публично заявлял, что надо уволить всех школьных учителей и университетских профессоров, которые не поддерживают “спецоперацию”. То есть арест Мау открывает новый сезон репрессий в российском образовании.
Другое поле боя – это российская культура. 29 июня министерство культуры Москвы объявило об увольнении трех художественных руководителей (аналог позиции интенданта) трех крупных московских театров: Гоголь-центра, Современника и Школы современной пьесы.
Иосиф Райхельгауз, глава Школы современной пьесы, старался быть довольно аккуратным – он такой же лоялист, как и Мау. Но этого и здесь недостаточно – а публично поддержать войну он, уроженец Одессы, никак не мог.
Виктор Рыжаков возглавил театр этот театр, бывший легендарным и очень смелым в советские годы, только в 2020 году. И год назад подвергся атаки со стороны движения “Офицеры России” – все российские СМИ писали о том, что спектакль “Первый хлеб” оскорбляет патриотические чувств граждан и оскверняет память о войне.
Поэтому нынешнее увольнение Рыжакова – тоже из разряда долгожданных.
Самое символическое событие – уничтожение Гоголь-центра. Этот театр был создан 9 лет назад (до Крыма, в предыдущую идеологическую эпоху), когда власти еще пытались привлечь на свою сторону “креативный класс”. Руководителем театра был назначен Кирилл Серебренников, который за последние годы стал живым символом российского искусства в период Путина. Ему удалось создать самый яркий и талантливый театр России. Во многом, благодаря усилиям Серебренникова и его школы, театральное искусство как таковое стало пожалуй самым актуальным и политически острым искусством в России. Именно с театральной сцены в последние годы произносились самые точные слова о происходящем в стране. Актеры Гоголь-центра стали самыми узнаваемыми звездами неподцензурного российского театра и кино.
В 2017 году Серебренникова арестовали по обвинению в растрате, но он продолжал руководить театром из-под домашнего ареста, выпуская новые спектакли. Год назад Серебренникову не продлили контракт в качестве художественного руководителя, однако его команда в театре сохранилась – новым главой театра стал его друг Алексей Агранович. Сам Серебренников уехал из России после начала войны, сделал несколько антивоенных заявлений. И получил в ответ массу критики со стороны украинцев – они обвиняли его в сотрудничестве с режимом, в том, что он многие годы возглавлял государственный театр и получал деньги из российского бюджета и от российских олигархов.
Закрытие Гоголь-центра стало хоть и ожидаемым, но очень важнейшим символом конца прежней Москвы. Концом той российской либеральной общественности, которая много лет жила в России, критиковала режим (иногда открыто и яростно, а иногда шепотом, за бокалом вина), но все же надеялась, что Путин пройдет, а искусство вечно. Некоторые российские интеллектуалы даже после начала войны нашли в себе силы делать вид, что возможно жить как раньше – вести “business as usual”. Но режиму это не нужно. Нелояльные молчуны тоже опасны, потому что всегда готовы предать. Новая путинская политика ставит всех перед выбором: либо клятва в верности на крови, либо статус “врага народа” и репрессии – отмолчаться не удастся.
30 сентября в Гоголь-центре показали последний спектакль – он назывался “Я не участвую в войне” по стихам поэта Юрия Левитанского. На это символическое “закрытие театра” пришли, наверное, все оставшиеся в России известные деятели культуры. Многие плакали. А в конце, после спектакля, по видеосвязи включился Кирилл Серебренников – он сейчас в Авиньоне ставит спектакль “Черный монах” по Чехову – им откроется в этом году театральный фестиваль. Вместе с Серебренниковым в Авиньоне находилась часть труппы Гоголь-центра – те актеры, которые играют в спектакле.
Серебренников пообещал, что это еще не конец – потеря здания в Москве вовсе не означает смерть театра. Но именно это общение через экран стало символом еще одной трагедии современной российской интеллигенции. Все актеры и зрители смотрели на Серебренникова, работающего во Франции, понимая, что лишь единицы смогут уехать вместе с Кириллом и работать в Европе. Немногие имеют шанс найти себе место за пределами России. Но большую часть там никто не ждет – они вынуждены будут остаться в Москве, где они теперь враги народа. Где даже быть лояльным недостаточно и уже завтра их будут арестовывать и заставлять рисовать букву Z.